Круглый стол участников Региональной конференции «Человек в пространстве времени» (21 февраля 1996 г.)

Круглый стол участников Региональной конференции «Человек в пространстве времени» // Первые омские искусствоведческие чтения. 8-9 декабря 1996 г. Дом художника. Сборник материалов. Ответственный редактор Чирков В.Ф. Редактор составитель Мысливцева Г.Ю.: Омск. Искусствоведческая секция ОСХР, Городской музей «Искусство Омска». 1997. С. 51-53.

В.Ф. Чирков (Омск, куратор выставки-конференции, директор ГМИО). Коллеги, случилось то, что мы пытались сделать в 1994 году на выставке «Накануне рубежа веков». Тогда разговор в жанре «живой критики» начался и оборвался. Сегодня прежде всего мы должны поблагодарить профессора Александра Ивановича Морозова за профессиональный обзор всей выставки, который, конечно же, вызвал у каждого из нас свои мысли и чувства, и по экспозиции, и по отдельным авторам и экспонатам.

Прежде чем продолжить разговор, позвольте сделать некоторые пояснения по экспозиции. Вы знаете нашу экстремальную ситуацию с отсутствием своего музейного помещения. Трудность нашего, с Галиной Юрьевной Мысливцевой, положения в том, что мы с ней делаем уже третью большую экспозицию и каждый раз в новых пространствах и каждый раз для выставки не приспособленных. В части экспозиционных комплексов, внутренней структуры выставки, связок между разделами громадная работа проделана прежде всего Галиной Юрьевной. Находки — это наши с ней удачи, проколы — это наши с ней нерешенные проблемы. В данном случае, второй этаж из ракушечника — мука мученическая. И нужно было предпринять что-то экстраординарное, чтобы не превратить в нечто банальное картины Усовой Марины. Нужен был экспозиционный концепт, обостряющий восприятие «Сусанн», вот поэтому и появился между ними «Бадан» Молодцова. Николай Вершинин, его работы — открытие не только для меня. Испробовав не один вариант с его размещением, остановились на последнем, к сожалению, не самом лучшем, но ведь стояла еще и задача сохранить в целом концепцию выставки. Почему триптих А. В. Суслова «Исследование человека» Галина Юрьевна поместила в нижний этаж? Причина вовсе не в его неудобном вертикальном формате. И по формальному и по семантическому признаку картину надо было выносить в заглавие выставки и тем самым предложить ключ к разгадке замысла всей выставки и ее концепции, которая есть исследование человека художественными средствами. Затем вокруг Суслова появились Мизин, Сташевич, Дугаров. Вот такое короткое пояснение. Прошу к разговору, уважаемые коллеги.

П.Д. Муратов (Новосибирск, кандидат искусствоведения, доцент архитектурно-художественного института). Мне хочется ответить на один из тезисов Александра Морозова о том, почему сегодня один художник «живет», а другой «не живет». Это не сильная посылка, она публицистическая, и он сам это чувствует. Мы с Вами люди, занимающиеся искусством, живущие в нем. И говорить, что Суслов сегодня работает, а Владимир Кузьмин не работает, значит, обеднять себя. Пойдем дальше. В Омске есть художественный музей, в его коллекции разные вещи, хорошие и не очень. Не пора ли его закрыть, а потом оживить? Я огрубляю, но для того, чтобы было понятнее.

Работает вещь, нет, но в каком контексте? У нас есть Сибирь, Омск, Иркутск, Россия — это место, а есть еще время. И как знать, что будет работать завтра. Пусть будет и вечное и на злобу дня. Есть ли художественная ценность В. Кузьмина? — конечно, здесь есть повод для размышления. У нас в Новосибирске была фотовыставка из Неаполя. Я ходил по этой выставке и удивлялся тому, что, оказывается, в этом самом Неаполе, в котором я не был, сохранилось столько греющих сердце мелочей — дверные ручки, всякие декоративные штучки, литье, К чему это я? Это все сохранено. У нас проблема: мы не умеем сохранять, нам надо обязательно менять одно на другое. В Кемерово хотят поменять роспись 60-х годов на вокзале на новую. Но стоит ли себя обеднять? И зачем это делать нашими руками?

Т.А. Большакова (Санкт-Петербург, научный сотрудник отдела художественных музеев Российской Федерации ГРМ). Я специально не готовилась к конференции и здесь, можно сказать, по службе — курирую музеи Сибири. Мне кажется, что сибирская зона представлена не полно и не типично. Кроме того, не представлены художественные музеи, например, Омский музей изобразительных искусств, который держит руку на пульсе художественной жизни Сибири. И если бы он участвовал, то это было бы ярче.

Жизнь художественных музеев в постоянной экспозиции, они отличаются от экспресс-выставок, где температурный накал другой.

А.С. Заволокин (Москва, эксперт отдела изобразительного искусства МК РФ). Мне хотелось бы продолжить разговор с того, что Александр Ильич вовсе не хотел выбрасывать из истории Кузьмина, он имел в виду ту архаичность эстетики и приемов, в которых работает художник и которые сегодня кажутся не адекватными времени. Мне кажется естественной борьба шестидесятников и художников девяностых годов. А то, что в музеях должны быть шестидесятники — это аксиома. Защищать же художника от язвительной критики искусствоведа неправомочно. Искусствовед должен подталкивать художника в его движении вперед.

Я плохо знаю сибирских художников, как и Морозов. Но очевидно, что в экспозиции есть случайные вещи —вероятно недоработка организаторов. Эта выставка прежде всего для специалистов. Вы, сибиряки, видите искусство в развитии, вы здесь живете и лучше нас знаете свое искусство.

Позволю замечание и художникам, чисто профессиональное. Надо более внимательно работать с цветом. Если нарушаете законы, то делайте это гениально.

Что же касается данной выставки, конечно, это событие уникальное в наше время. Если состоится ее продолжение в будущем, то нам для этого надо потратить больше времени, надо найти больше денег для ее проведения.

Т.М. Высоцкая (Новокузнецк, зав. отделом музея изобразительных искусств). Надо признать, что на местах искусствоведы отнеслись к идее омичей безответственно, поэтому и города не все представлены, и вещи не всегда те попали. То, что Чирков проехал по многим городам, это хорошо, но проблема, которую он сформулировал, не всеми нами была понята точно, за исключением, может быть, такого опытного искусствоведа, как Тамара Драница.

Т.Г. Драница (Иркутск, старший научный сотрудник художественного музея). Да, на выставке нет многих, нет художников масштаба Андрея Рубцова, провинциального гения Бори Десяткина, Виталия Смагина, которые в последний момент отказались от отправки работ. Почему такие Владимир Кузьмин и Петя Ончуков? Галина Новикова? Это не лучшие ее вещи. Новикова — в кризисе. Ее надо смотреть в эволюции, чтобы составить грамотное мнение. Владимир Кузьмин — тоже в кризисе. Как он будет двигаться от белого автопортрета к другим работам, покажет время. Я должна вам открыть тайну. На выставке Петя Ончуков и Алексей Волков — это одно и то же лицо. И вы видите, какие разломы переживает художник, как он мечется. Вы видите этот жуткий некрореализм Волкова. Я ему сказала, давай сделаем мой портрет так, чтобы мой образ вызывал не жалость и отвращение, а вызывал протест против насилия над человеком.

Поднять такую выставку — надо иметь мужество и риск. Нужна очень большая помощь администраций. Наша, иркутская, оказалась лучше всех, потому что дала деньги на отправку такого большого количества ящиков с картинами, за что мы ее стали очень уважать.

Л.А. Мясникова (Екатеринбург, доктор философии, профессор УрГУ). Я с огромным инте­ресом и удовольствием прослушала и обзор Александра Морозова, и выступления искусствоведов – это профессиональные мнения. Я выскажу точку зрения с другого полюса, точку зрения образованного дилетанта. Вы говорите, художники издеваются над человеком. А общество не издевается над человеком? И художник может мимо этого пройти? Нет. Давайте вспомним, как называется выставка-конференция: «Человек в пространстве времени», а не художественном пространстве холста и в этом различии виден ответ, что есть сегодняшний человек. То, что эти портреты здесь – это почва, вернее, мало почвы хорошего уровня, на которой мы, сегодняшние, стоим. К сожалению, вами не оценена женская живопись. А ведь женское мироощущение, женское мировидение отличается от мужского. Возьмем шире; проблема женщины, живущей в мужском мире.

По поводу традиций. Вот такое отношение к ним, какое мы видим на этой выставке, это и есть постмодернизм. Классика живет тогда, когда видно отношение к ней. Сегодня явное желание над ней подтрунить, посмеяться. Поклонение к классике должно быть глубинное. Постмодернистское же сознание вялое, смутное, разорванное, ироничное. Я говорю своим аспирантам: как вы относитесь к классике? А они: вот как хотим, так и относимся. Таково сознание сегодня. К Рембрандту так и относятся, как на этой выставке, потому что такое сознание в пору всеобщего обесценивания ценностей. То, что мы видим на выставке — все это есть сегодня в жизни.

А.А. Асоян (Омск, доктор филологии, профессор ОмГПУ). Я тоже не искусствовед, мой взгляд тоже со стороны. Морозов не нуждается в защите от Муратова. Понятно, что Павел Дмитриевич пошел на обострение ситуации, но надо иметь в виду то, что Александр Ильич говорил, что мироощущение 60-х годов ушло и художник должен это понимать. Со старыми приемами он не органичен тем тектоническим процессам, которые происходят сейчас. Любое слово живет в контексте. Образ — тогда искусство, когда он отражает мир.

Еще я хотел сказать, что лучше художника переоценить, чем наоборот. Хороший пример — ваше отношение к Рыбакову. Но почему, не распространить его и на скульптурный триптих «Берег» другого красноярца Сысоева, по-моему, достаточно выразительная и умная вещь.

Недостатки. Они есть, но они относятся к тем, которые перерастают в достоинства, они помогают осмысливать мир, в котором живем, и приносить смысл в хаос.

В.Г. Рыженко (Омск, кандидат исторических наук, доцент ОмГУ). Прежде всего я благодарю организаторов и всех, кто в наш город приехал и таким образом мы получили возможность обменяться мнениями по волнующим всех вопросам. Мы получили срез современной культурной ситуации. Очень важно слышать от профессора Морозова, что выставка получалась жизнеутверждающая и тем самым отличается от выставок в центре.

Выставка называется «Человек в пространстве времени». Мне же было интересно посмотреть на нее с другой точки зрения: человек в пространстве места, того места, в котором художник живет. Я почувствовала это на примере иркутских художников, Александра Суслова из Новокузнецка, на примере двух картин художницы из Сургута Татьяны Бреславцевой. Они привнесли ощущение микроклимата, в котором живут. По большей же части художники уходят из своего пространства места. Совершенно явно их ощущение времени без привязки к границам.

Т.Н. Микуцкая (Томск, зав. отделом искусства XX века Томского художественного музея). В Сибири в 90-е годы художественные инициативы связаны с Омском, с молодым музеем «Искусство Омска». Именно этот музей стал инициатором многих проектов, которые мне кажется в нынешних условиях жизни достаточно трудно выполнимы. Но удивительно, что это происходит.

На фоне выставок, как правило проходят научные конференции. Идея Чиркова об опережающем изучении искусства очень важна для современного искусства. Почему так откликаются художники-искусствоведы, почему так много гостей? Мы все хотим встречаться. Все хотят видеть, как работают художники. И все хотят слышать от искусствоведов не только добрые слова, но и анализ.

Нельзя говорить, что искусство в тупике, это не справедливо. На этой конференции нельзя говорить только о портрете, потому что тема, поставленная на выставке, звучит как человек в пространстве времени. Это не портрет, это портрет-картина. Николай Рыбаков показывает условные вещи, где угадывается и человек, и судьба, и состояние движения истории.

А.И. Морозов. Я благодарю всех за живой, индивидуальный отклик на мой разбор. Меня не смущает прием обострения, которым воспользовался Павел Дмитриевич. Таких художников как Кузьмин, Воинов, Житков, сотни, они сидят во вчерашнем дне и я не лишаю их права высказываться. Я их задел профессионально, а они должны сами решать, что им дальше делать.

Людмила Анатольевна Мясникова затронула проблему постмодернизма. Это очень болезненная проблема. Разве варварство не является исконно русской проблемой. У нас безумная потребность утвердить себя, затоптав предшественника. Я принципиально не приемлю аннигиляции ценностей. На западе за это наручники надевают. У нас приличные люди какают на выставке. Поэтому я дистанцируюсь от этого.

Феминистская выставка. Она для нас актуальна. У нас есть единственная книжка на эту тему Люды Яблонской «The Russian women art». Русская художница — это мужество темперамента, но это не лишает ее женственности. Любовь Попова, Мухина, Наталья Нестерова, Татьяна Назаренко — яркие тому примеры.

Еще я хотел бы с удовольствием отметить, что в периферийной аудитории активен элемент дискуссии. Это большой плюс. Такая ситуация позволяет стереоскопически обмениваться мнениями. Я вас за это благодарю.

Об экспозиции. Сколько экспозиторов — столько и экспозиций. Главное осуществить свои проекты. Я знаю, у омичей, у Владимира Федоровича, есть великолепные планы, к ним стоит присоединиться.

Я с удовольствием называю короткое выступление Тамары Драница, сумевшей передать атмосферу художественного Иркутска.

В.Ф. Чирков. Позвольте мне в заключении нашего круглого стола сказать следующее. Я присоединяюсь к тем, кто хотел бы видеть эту выставку более «красивой». Если подходить по строго искусствоведческим критериям, то здесь можно оставить 4 — 5 авторов.

Л.И. Мызииа (Кемерово, директор художест­венного музея). И правильно бы сделал.

В.Ф. Чирков. Но это, уважаемая Лариса Ивановна, была бы не культурологическая выставка, она не раскрывала бы той темы, которая вынесена в заголовок. В таких случаях необходимо приподняться над своими вкусами и хотя бы попытаться стать на почву объективности происходящих в жизни процессов. Тамара Драница права, когда говорит, что здесь то, что есть реально в искусстве, и в жизни — добавлю я. Разделяю пафос Александра Ильича, что на всю Россию приходится 80% художников, пишущих серые картинки и салон и только 20%, которые ищут. Эта выставка — более или менее объективное представление ситуации и в жизни и в искусстве. Другое дело — она не исчерпывает полноты картины портретного жанра.

Людмила Анатольевна напоминала нам о том, что выставка о человеке в пространстве времени: верно. Другое дело, это «пространство» должно решаться художественными средствами, что не всегда, как видим, случается.

Реплика по поводу замечания нашей коллегии из Русского музея о том, что не представлен наш уважаемый музей изобразительных искусств. Но здесь не представлены и другие музеи, за исключением Томского и Новокузнецкого. Во-первых, такая цель и не преследовалась, представлять непременно музейные коллекции, нас интересовал живой художественный процесс. Другой вопрос — участие сотрудников музея. Я могу только низко поклониться искусствоведам из сибирских городов, словом и делом нас поддерживающих уже в третьем проекте, чего не могу сказать о коллегах-омичах. Такая вот ситуация у нас есть. К сожалению.

Я знаю и уважаю Арама Айковича Асояна и понимаю его желание видеть идеальное, романтическое искусство, возвышающее человека. Кто из нас не переживает ностальгию из-за исчезновения хорошего миметического искусства. А вот известный омский поэт как-то сказал, что перед художником современным стоит задача «не отражать, не подражать, а передразнивать природу». Хотим мы того или нет, но мы переживаем пору переоценки ценностей, и искусство не стоит в стороне от этого процесса. Рефлексия.

Благодарю всех за работу, за удовольствие общения. До новой встречи!

Конспективное изложение В.Ф. Чиркова и Е.В. Когут по видеозаписям Н.С. Царевой (Барнаул) и В.Н. Мартынова (Омск).